Украинские корни Труса, Балбеса и Бывалого, популярнейших персонажей советского кино — это вовсе не шутка. Нет, Георгий Вицин, Юрий Никулин или Евгений Моргунов к Украине отношения не имеют. Вот Леонид Гайдай, создатель легендарного трио — имеет, его отец — родом с Полтавщины (да и фамилия Гайдай — украинская). Более того, после окончания ВГИКа будущий гений комедии думал пойти работать на Киевскую студию (тогда она ещё не называлась студией имени Довженко), но Пырьев забрал его на «Мосфильм». Стал бы Гайдай таким легендарным режиссёром, работая в Киеве — неизвестно. Но разговор у нас не об этом.
Как известно, первое появление трио — короткометражка «Пёс Барбос и необычный кросс», вышедшая на экраны в 1961 году. И это был не оригинальный сюжет, а экранизация стихотворного фельетона Степана Олейника. Правда, и у него сюжет был не совсем оригинален — собака, приносящая палку с динамитом, встречалась и в более ранних произведениях (об этом — в отдельной статье).
А написан фельетон был на украинском языке! И назывался «Пес Барбос і повчальний крос». «Повчальний» в переводе с украинского — поучительный. Бывалого, Труса и Балбеса там не было (их придумал Гайдай), героев звали Гаврило Щур и два Миколы.
Вот таким был оригинальный текст Степана Олійника, написанный в 1960 году (и в этом же году, осенью, снимался фильм).
Пес Барбос і повчальний крос
До озер, через луги,
Там, де верб зелені шати,
Йшли природи вороги —
Браконьєри-торбохвати.
Поспішали мимо плес
За Гаврилом-здоровилом.
Збоку біг цибатий пес,
Дресирований Гаврилом…
Що не крок — тріщить лоза.
Йдуть, нема на них холери!
Ось і озеро-краса.
І спинились браконьєри.
Підізвавши двох Микол,
Одігнавши пса рудого,
Дістає Гаврило тол
І дружкам говорить строго:
– Киньте к бісу цигарки
І замріть у цій хвилині,
Бо як бахне — на шматки
Рознесе вас по долині.
Прикріпив Гаврило Щур
Тол на палку-закидалку,
Підпалив бікфордів шнур
І жбурнув на воду палку.
Ліг на землю на живіт
І простяг тремтячі руки.
П’ять хвилин — і гримне світ!
І спливуть соми і щуки!
Але світ не без чудес
(Не забуть їм ту рибалку!):
Як уздрів служака-пес,
Що хазяїн кинув палку, —
Гавкнув хрипло — і туди:
Діставати, як привчили!
Палку — в зуби… і з води
Пре до берега щосили!
Пре на них… А шнур горить!.
Торбохватам не до рибки:
Щур «ой боже!» верещить,
В двох Микол волосся дибки!
Двоє в майках і трусах,
Щур Гаврило в тілогрійці —
Чешуть так, що глянуть страх!
Хоч записуй в олімпійці!
Шнур згоря! Сильніше «крос»!
Озирнуться торбохвати —
З вибухівкою Барбос
Наступа уже на п’яти!
Марафонську боротьбу
Тим скінчили браконьєри,
Що залізли на вербу
І притихли, мов тетері.
Під вербою став і пес.
Кинув тол й махнув ганяти…
Мить… і дим аж до небес!
Бахнув тол гучніш гармати!
Бахнув так, що їх труси
Над вербою закружляли,
Що суконні картузи
З неба й досі ще не впали.
Бахнув так у всі боки,
Що тікали з лугу коні,
Що здригнулися шибки
У міліції в районі,
Що хрестились на траві
Два Миколи і Гаврило.
Хтось питав їх:
— Ви живі? —
Ті не чули. Поглушило!
Сполошилося село,
Збіглись діти до левади,
Лиш нікого не було
Ні з району, ні з сільради.
Там воюють на словах,
Шлють з міліції папери…
А в озерах і річках
Нищать рибу браконьєри!
Но Леонид Гайдай читал это произведение не в оригинале. Дело в том, что фельетоны Олейника (чаще всего посвящённые труженикам колхозов) были в те годы довольно востребованы, переводились на разные языки, печатались как в периодических изданиях, так и в отдельных книжках.
Чаще всего переведённые на русский язык фельетоны Олейника публиковались в газете «Правда», которая была тогда одним из самых главных средств массовой информации СССР. Именно там впервые был напечатан русский перевод фельетона под названием «Пёс Барбос и необычный кросс» — переводчик Валентин Корчагин, чтобы не нарушать ритм рифмованного заголовка, заменил слово «поучительный» на «необычный».
Вот эту публикацию и увидел Леонид Гайдай! И задумал снять короткометражку в духе немого кино, с персонажами-масками (о том, как создавались образы — в другой статье).
По сути, от фельетона осталась лишь сюжетная завязка, так что украинские корни Труса, Балбеса и Бывалого — довольно условные. Именно с этой короткометражки кино Гайдая стало авторским. Гайдаевским.
О реакции на фильм Олейника Гайдай написал в письме к родителям 9 апреля 1961 года.
Недавно на студию приезжал Степан Олейник (автор фельетона, по которому сделан фильм). Вместе с писателем Стельмахом и еще какими-то деятелями культуры Украины они смотрели картину. Я был занят и не встретился с ними. Они разговаривали с И. А. Пырьевым. Он мне передал, что картина им очень понравилась и Олейник хотел бы встретиться со мной и предложить новые сюжеты. Но я так занят последнее время, что до сих пор не видел его.
Тогда Гайдай был уже занят съёмками «Самогонщиков», поэтому и не смог встретиться с автором…
Зато Олейник потом познакомился с Вициным, Никулиным и подружился с Моргуновым. Как вспоминала Леся Олейник (дочь писателя), Моргунов бывал у них в гостях в Киеве, а они навещали актёра в Москве. Более того, Моргунов и Олейник даже писали вместе сценарий фильма, который так и не получилось снять…
Сегодня 115 лет со дня рождения Степана Олейника. Благодаря короткометражке Гайдая имя украинского фельетониста вошло в историю кино!
ВАС МОЖЕТ ЗАИНТЕРЕСОВАТЬ:
Трус, Балбес и Бывалый в тюрьме — миф о неснятом фильме Гайдая
«Пожара не будет» — последний общий фильм Вицина, Никулина и Моргунова, который мало кто видел
Как Евгений Моргунов снял фильм